Фанфик!

[Lunatik85]

Название: без названия
Автор: Shibuya Yuuri
Бета: Sararegi
Пейринг: Джениус/Шори
Рейтинг: NC-17
Статус: закончен
Фендом: ККМ
Размещение: с моего предварительного согласия
От Автора: данный фик написан по заявке "Джениус/Шори, из кинков можно связывание, или легкий БДСМ, или еще какую-нибудь атрибутику похищения, но без особой трагичности" на Кинк-фест. Не уверен, что выполнил заказ, выставлять на фесте не буду.

Взято отсюда: pay.diary.ru/~maou-fan-club/p74848084.htm?from=...

Фанфик
Шори медленно выплывал из темноты, в которой пребывал неизвестно сколько времени. Юноша приоткрыл мутные глаза и пару раз моргнул, пытаясь сфокусировать зрение – несмотря на очки, всё слегка расплывалось.
Наконец к нему вернулась ясность восприятия. Шори повернул голову на подушке, пытаясь понять, где он находится. Он лежал на огромной кровати в какой-то просторной, со вкусом обставленной комнате. Повсюду горели свечи, чьи многочисленные дрожащие огоньки разгоняли мрак. Юноша не помнил, как оказался здесь, и что послужило причиной этому.
Шори глубоко вздохнул и поморщился. Во всем теле ощущалась слабость, как будто он вернулся с долгих изматывающих тренировок по применению марёку. Но, присмотревшись повнимательнее, он увидел, что в стены были вставлены тускло светящиеся кристаллы хосеки. Теперь было понятно, что явилось причиной слабости. Юноша уронил голову обратно на подушку.
"Хосеки? Я в землях людей?.."
А ещё его запястья что-то стягивало. Только сейчас он заметил, что его руки были заведены за голову и крепко привязаны к спинке кровати.
«Что?!»
Ситуация с каждой секундой нравилась всё меньше и меньше. Сейчас мазоку был полностью беспомощным.
- Наконец-то вы очнулись, Шори-доно, - послышался глубокий голос Джениуса. Юноша повернул голову на звук. Ворон сидел в глубоком кресле, разглядывая распластанного на постели мазоку.
- Джениус?! Что здесь происходит? - юноша дёрнулся, но удерживающие его верёвки впились в кожу, вызвав болезненное шипение. - Развяжи меня.
- Нет, - коротко ответил сококу, поднимаясь на ноги и приближаясь к кровати. Шори замер, не понимающе глядя на Ворона.
- Что ты задумал?
- Скоро узнаешь, Шори, - Джениус обошёл кровать и остановился в изголовье. Руки потянулись к кожаному поясу туники. Ворон неторопливо начал раздеваться. Длинная туника была отброшена нетерпеливым движением руки, следом отправились белые штаны.
- Что ты собираешься со мной делать? – в голосе Шори звучало напряжение. Ответом юноше была странная улыбка. Полностью раздевшись, Ворон расплёл косу и тряхнул головой, отчего длинные чёрные волосы разметались по обнажённым плечам и спине.
- Я же сказал, сейчас узнаешь, - сококу опустился на край кровати, не сводя с юноши глаз. Тот вздрогнул, словно от холода. Вытянув руку, Джениус легонько провёл кончиками пальцев по щеке мазоку. Шори мотнул головой, пытаясь отстраниться. Сококу тихо рассмеялся этой попытке.
- Ты только на первый взгляд кажешься покорным, Шори, - Ворон снял очки с юноши и убрал их куда-то в сторону. Тот сразу же подслеповато прищурился. Упёршись обеими руками по обе стороны лица юноши, Джениус наклонился ближе, так что теперь мазоку ощущал на своих губах чужое дыхание.
- Ты не должен меня бояться, Шори, - прошептал сококу, покрывая лёгкими поцелуями шею юноши.
- Прекрати это... - выдохнул мазоку, непроизвольно откидывая голову назад, когда Джениус слегка прихватил зубами кожу на шее.
- А если нет?.. - чуть отстранившись, спросил Ворон. – Всё равно мы здесь одни.
«Где здесь?» - хотел было спросить Шори, но ему не позволили. Губы Джениуса нашли губы мазоку и тут же впились в них поцелуем, сминая, завладевая, подчиняя. Чужой язык преодолел преграду из зубов и проник во влажную глубину рта.
Когда воздуха стало не хватать, Джениус отстранился, окидывая оценивающим взглядом лежащего на простынях мазоку. Тот тяжело дышал, судорожно цепляясь за верёвки.
- Не борись с собой, Шори... - Джениус неторопливо расстегнул одну за другой пуговицы на рубашке юноши и распахнул её. – Тебе ведь нравится…
Сококу неторопливыми дразнящими движениями поглаживал грудь и живот юноши сквозь тонкую ткань майки. Шори изо всех сил старался как можно сильнее вжаться в простыни, стремясь уйти от прикосновений, отдающихся жаром во всём теле.
- Ты напрасно сопротивляешься, - Джениус начал медленно задирать майку на юноше, расцеловывая каждый открывающийся сантиметр кожи и с удовлетворением замечая, что дыхание мазоку стало учащённым.
Поднявшись поцелуями к груди юноши, Ворон втянул затвердевший сосок в рот и слегка прикусил, лаская его языком. Шори чуть вздрогнул. Немного отстранившись, Джениус прочертил влажную дорожку ко второму соску, и проделал с ним то же, что и с первым.
Одной рукой крепко обнимая Шори за талию, Джениус другой развязал верёвки, стягивающие запястья мазоку, чтобы избавить того от мешающейся одежды. Рубашка вместе с майкой отправились на пол, где беспорядочной грудой валялась одежда сококу.
- Вот так гораздо лучше, - прошептал Ворон, лаская языком впадинку между ключицами.
- Отпусти меня… - Шори с силой упёрся ладонями в мускулистые плечи Джениуса, пытаясь оттолкнуть того, но сококу перехватил его руки и завёл за голову, крепко удерживая за запястья одной рукой.
- Нет, - Ворон провёл дорожку из поцелуев вдоль шеи юноши, чувствуя, как бешено бьётся под его губами тонкая нить пульса. Свободная рука тем временем изучала тело мазоку. Шори мелко вздрагивал, когда Джениус задевал особенно чувствительные местечки.
Держать юношу было не сложно, но неудобно. С засветившихся мягким зеленоватым сиянием пальцев Ворона соскользнули нити силы и опутали запястья мазоку. Теперь тот был снова связан, но на этот раз верёвками из ходжюцу. Рука Ворона легла на пояс джинсов Шори и замерла там.
- Я не останавливаюсь на полпути, если цель почти достигнута, - тихо щёлкнула пряжка ремня, а затем послышался звук расстёгиваемой "молнии". - Тем более, ты сам хочешь этого...
Послышался тихий шорох ткани. Уверенно стянув с парня джинсы, Джениус отбросил их в сторону. Широкая ладонь чувственно провела по мускулистому животу, скользнула ниже, мимолётно касаясь свидетельства желания мазоку, всё ещё скрытого тканью белья, и вновь переместилась на живот. Шори глухо застонал. Джениус дразнил его.
Ворон быстро избавил Шори от последней детали одежды. Теперь юноша, как и сококу, был полностью обнажён. Джениус окинул внимательным взглядом лежащего на постели мазоку. На щеках того полыхал румянец.
- Ты очень красив, Шори, - устроившись между разведённых ног юноши Ворон начал покрывать дразнящими поцелуями внутреннюю поверхность бёдер, намерено игнорируя твёрдую плоть. Распущенные длинные волосы шёлковой волной скользнули по ставшей гиперчувствительной коже мазоку.
Наконец Джениус сжалился. Губы сококу сомкнулись на возбуждённой плоти юноши, и Шори не смог сдержать громкого стона.
"Вот так-то лучше... Ты уже не можешь сдерживаться..." - Ворон мысленно улыбнулся, лаская ртом самую чувствительную сейчас часть тела мазоку. Шори инстинктивно вскинул чуть вздрагивающие бёдра вверх, пытаясь войти глубже, но Джениус удержал его и продолжил эту мучительно-сладкую пытку удовольствием.
Почувствовав, что юноша уже близок к грани, Джениус отстранился, вызывая у того недовольный стон. Ворон улыбнулся и поддался вперёд, накрывая напряжённое тело юноши своим и вжимая того в прохладные простыни. Чуть шероховатые подушечки пальцев неуловимо нежно очертили контуры лица мазоку, провели по приоткрытым пересохшим губам, скользнули по щеке, а затем спустились на шею.
- Не так быстро, Шори, - провокационно прошептал сококу, глядя на изнывающего от неудовлетворённого желания юношу. – У нас ещё всё впереди.
Джениус дотянулся до стоящего на прикроватной тумбочке маленького флакона с каким-то кремом и, открыв зубами крышку, вылил содержимое на пальцы. Шори, увидев это, дёрнулся в сторону.
- Я не хочу причинить тебе боль, - скользкий от смазки палец сококу осторожно проник внутрь, подготавливая к дальнейшему. Юноша тут же напрягся и крепко зажмурился, пытаясь свести ноги, но Ворон не позволил.
- Расслабься, Шори, - прошептал Джениус, дотрагиваясь кончиками пальцев свободной руки до появившихся на нежной коже шеи юноши тёмных отметин от поцелуев-укусов.
Спустя некоторое время к первому пальцу присоединился второй. Шори застонал в голос, выгибаясь в спине. Верёвки из ходжюцу, удерживающие его запястья, исчезли, и юноша судорожно вцепился в плечи Ворона, оставляя на светлой коже глубокие отметины от ногтей.
Джениус осторожно вытащил пальцы и навис над юношей, закидывая ноги того себе на плечи. Боли почти не было, когда сококу медленно вошёл в разгорячённое податливое тело. Шори дёрнулся и замер.
- Тиши, тише... любимый... - совсем тихо прошептал сококу последнее слово, замирая и давая Шори время привыкнуть к проникновению. Тот часто дышал, судорожно сминая пальцами шёлковые простыни. – Вот так… правильно… - почувствовав, что юноша расслабился, Джениус сделал первое лёгкое движение бёдрами, внимательно вглядываясь в лицо лежащего под ним мазоку. Тот с тихим всхлипом-стоном откинул голову назад.
- Вот уж не думал, что буду у тебя первым, - шепнул Джениус, начиная медленно двигаться. Шори прикусил губу, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик. Он ещё никогда не испытывал ничего подобного. Руки сами собой обняли Ворона, притягивая того, как можно ближе.
Постепенно толчки убыстрились и стали жёсткими. Юноша метался в железных объятьях Джениуса, не замечая, что выкрикивает имя сококу, а тот лишь крепче прижимал Шори к себе, шепча что-то нежное.
Еще несколько сильных глубоких толчков, и Джениус с хриплым выдохом опустился на юношу. По телу сококу пробежала дрожь.
Чужая рука медленно скользнула по влажной от пота груди мазоку, переместилась к животу, затем спустилась ниже… и Шори захлебнулся криком, содрогаясь от нахлынувшего гигантской волной наслаждения. Перед глазами рассыпались звёзды, и окружающий мир разлетелся на сотни осколков, перестав существовать... Оставались только терпковато-пряный вкус чужих губ, лёгкость в разгорячённом теле и шум крови в ушах.

…Сквозь пелену забытья Шори услышал чей-то тихий мягкий голос, зовущий его по имени и ласковые прикосновения. Юноша неохотно разлепил глаза и увидел склонившегося над ним сококу. Они лежали на смятых, сбитых простынях, крепко прижимаясь друг к другу.
Джениус, отдышавшись, приподнялся и, выскользнув из тела Шори, откинулся на спину рядом, и юноша неожиданно почувствовал себя неуютно. Как будто он лишился чего-то важного, стоило сококу отстраниться от него.
На смену пьянящему ощущению безудержной страсти пришло осознание произошедшего. Шори запустил руку в короткие растрёпанные волосы. Он не знал, как реагировать. Где-то внутри было больно. Больно оттого, что тот, кому Шори искренне симпатизировал, поступил с ним подобным образом. Но… Ему ещё никогда и ни с кем не было так хорошо… И Шори вдруг с кристальной ясностью понял, что теперь, после того, что произошло между ними, он больше не сможет принадлежать кому-то другому. Юноша помедлил, а затем осторожно пододвинулся к сококу и пристроил голову у того на груди.
- Позволь мне ещё немного почувствовать себя любимым, - тихо попросил Шори и почувствовал, как вздрогнул Ворон, а затем сококу рывком притянул юношу к себе. Мазоку громко выдохнул от неожиданности, замирая в кольце рук Джениуса.
- Тебе удобно? – тихо спросил Ворон.
- Да, - так же тихо отозвался Шори, постепенно расслабляясь в объятьях сококу.
За окном завывал ветер. Тихо потрескивали огоньки свечей. Шори лежал неподвижно, одной рукой приобнимая сококу за талию и вслушиваясь в тихое лёгкое дыхание. Было уютно и… правильно.
Шори прикрыл глаза. Сколько ещё дано ему времени, чтобы просто полежать вот так, слушая, как мерно бьётся чужое сердце, чувствуя на своём плече тяжесть обнимающей руки, прежде чем его оттолкнут?
Постепенно ощущение тепла исчезло. Шори зябко поёжился и прижался крепче к горячему телу Ворона. Сококу, почувствовав это, нащупал край отброшенного в сторону и почти сползшего на пол одеяла, и накинул его на них обоих, укрывая. Шори тут же укутался в тёплую ткань.
Повисло молчание, нарушаемое треском пламени многочисленных свечей, шумом ветра за окном и стуком дождевых капель по стеклу. За окном бушевала непогода, отчего сейчас эта комната превратилась в хрупкий уютный мирок на двоих и для двоих.
- Джениус, скажи, почему ты сделал это со мной? – наконец решился спросить мазоку, пропуская длинные чёрные пряди между пальцами. Пальцы Ворона, поглаживающие каждый позвонок, замерли, а затем возобновили свою ласку. Шори повернул голову так, чтобы можно было видеть лицо Джениуса. Тот, прищурившись, смотрел в потолок, продолжая вырисовать кончиками пальцев узоры на смуглой коже юноши.
- Ты любишь меня, - наконец ответил Джениус, в глубоком голосе явственно слышалось утверждение. – Хоть и бежишь от своих чувств.
Шори потрясённо уставился на сококу. То, что тот сказал сейчас… Это же звучало просто нелепо…
- Ты не можешь знать о моих чувствах, - парировал юноша, хотя что-то подсказывало ему, что Ворон как раз знал это.
- В противном случае я бы не стал похищать тебя, - Джениус чуть повернул голову, чтобы посмотреть в глаза мазоку. Шори промолчал, глядя, как играют в разметавшихся чёрных волосах и на светлой коже отблески свечей, и размышляя над словами сококу.
"Ты любишь меня..." – слова сококу эхом отдавались в ушах.
Возможно ли, что это было правдой? До настоящего момента Шори не задумывался, что он испытывает по отношению к Джениусу, и уж тем более не думал, как сококу относится нему. Мысли вновь вернулись к произошедшему. Но ведь… и Ворон вёл себя так, словно... любил его?..
- Я мог бы сказать то же самое и тебе, Джениус, - Шори, отстранившись, дотянулся до очков и, надев их, растянулся на своей половине кровати. – Если бы не знал о твоих чувствах к Шин-о.
- Я не люблю его, Шори, - в голосе сококу угадывалась улыбка. – Восхищаюсь, боготворю, преклоняюсь, но не люблю.
Мазоку только тихо фыркнул на эти слова.
- А ты, оказывается, ревнуешь… - Джениус, приподнявшись на локте, навис над Шори и мягко коснулся губами основания шеи юноши. Мазоку ощутимо вздрогнул от этого прикосновения и открыл глаза, несколько долгих секунд вглядываясь в лицо Ворона, а затем перекатился на бок, пряча лицо у того на груди.
- Да… ревную… потому что действительно люблю тебя… - прошептал мазоку.
- Наконец-то у тебя хватило смелости признать это… любимый - Джениус тихо рассмеялся и, не давая юноше возможности сказать что-либо, поцеловал того.